Однажды погожим летним днем я сидела в саду на даче, пила чай с клубничным вареньем и наслаждалась тишиной. Обычной такой тишиной – дачной. В которой есть шорохи и скрипы, стук дятла и трели свиристелей, кваканье лягушек, жужжание и стрекотание…
Жужжание и стрекотание…
Одно сплошное жжжжжужжжжание!
Да что же это такое? Должно быть, осы мое варенье унюхали, прилетели грабить.
Присмотрелась – нет никаких ос. А на столе, между чашкой и чайником, очень странная группа, подозрительно похожая на делегацию: кузнечик, комар, бабочка и пчела. Она-то, кстати, и жужжала, выписывая в воздухе вензеля и летая на бреющем полете над моей чайной ложкой.
— Вы к кому? – спросила я у делегации насекомых. – Ко мне или к моему варенью?
— К вам! Ррррь-рряссудите! – прострекотал кузнечик.
— Помогите, пожжжжжжжалуйста! – прожужжала пчела.
— Ззззззззащитите! – прозвенел комар.
А бабочка ничего не сказала, крылышки только расправила и вновь сложила, расправила и вновь сложила. Словно глазки мне строила.
— Что у вас случилось? – спросила я.
— Ужжжжжжас! – ответила пчела.
— Преззззззступление, — прозвенел комар.
— Вы жжжжже умная, — польстила мне пчела.
И рассказала, что сегодня утром на рынке она продавала свежесобранный цветочный нектар. Прилетела бабочка, захотела купить пару капель, но все никак не могла выбрать. Тогда пчела разрешила бабочке понюхать свой товар.
— Пожжжжжалела ее, думала, ей по запаху ориентироваться проще, — продолжала пчела, — а эта бабочка, с виду такая приличная чешуекрылая дама, стала в мой нектар свои лапы совать! В один сунула! В другой! Гражжжжждане дорогие, да кому жжжжж я теперь этот залапанный товар продам?
— Я только нюхала, — прошептала бабочка в свое оправдание.
— Так, дамы, с вами все понятно, — сказала я бабочке и пчеле. – А что у вас, господа?
— У назззз покушение на убийзззззтво! – заявил комар.
И рассказал, что накануне вечером он давал сольный концерт: стоял на сцене перед микрофоном, пел и вдруг увидел, как из первого ряда поднялся кузнечик, подошел прямо к рампе и…
— И протянул ко мне зззззвои хищные лапы. Он хотел зззззззхватить меня и зззззззззъесть! – крикнул комар.
— Я слушал, — не согласился кузнечик. – Зачем мне тебя есть?
— Может быть, скажешь еще, что ты вегетарианец? – язвительно спросил комар.
Кузнечик потупил глаза и ничего не ответил.
— Так, — сказала я, — и с вами все понятно.
— Тогда рассудите! – хором попросили насекомые.
— Накажите виновных! – потребовали пчела и комар.
— Защитите безвинных, — взмолились бабочка и кузнечик.
— Никто не совершал никакого преступления, — объявила я. – Произошло недоразумение. Бабочка на самом деле только нюхала нектар. Дело в том, что орган обоняния у бабочек находится на лапках. И поэтому пчеле показалось, что бабочка ее товар ощупывает.
— А нос у нее для чего? – подозрительно спросила пчела. – Вон какой длинный отрастила, прямо хобот!
— Не хобот, а хоботок, — поправила я. – И это не нос вовсе. А рот. Через хоботок, как через соломинку, бабочка пьет нектар.
— А этот зззззззззеленый тоже меня просто обнюхивал? – спросил комар, кивнув на кузнечика.
— Нет, он как раз вас слушал. Дело в том, что уши, точнее орган слуха, у кузнечиков расположен под коленками передней пары лапок…
— Ззззззначит, только слушал? – невежливо перебил меня комар. – Эй, куззззззззнечик, а чем ты хватаешь свои жертвы, разззззззве не передними лапами?
Но этот вопрос комара остался без ответа.
Оправданный кузнечик уже ускакал в траву. Пчела полетела распродавать остатки залапанного бабочкой нектара. Бабочка тоже куда-то упорхнула.
А комар все вился вокруг меня до самого вечера, все звенел: «Ззззззззззначит, недоразззззззззззумение? Ззззззззззабавно…»
Надоел ужжжжжжжасно!
Ой. Что это со мной?