Однажды Таль играл с Геллером. Партия была совершенно сумасшедшей. В цейтноте. За время игры каждый из них мог выиграть одним ходом, но ни тот, ни другой своего выигрыша не заметили. Увидели это только потом на совместном анализе. И так расстроились, что до чертиков напились.
***
Однажды Таль в сложной для него партии задумался. Зрители были уверены, что он думает над очередным ходом. Сам Таль потом вспоминал, что накануне читал сыну Гере книжку Чуковского и во время партии вдруг задумался, как же ему вытащить бегемота из болота. 40 минут рассматривал варианты этой непростой ситуации. Выход так и не нашел. Тогда вернулся к шахматам, сделал ход и выиграл партию.
На следующий день он прочел в газетах, что 40 минут думал над ходом, который принес ему победу.
***
Однажды Таль, после отложенной в тяжелом положении партии с Болеславским, сбежал с турнира и отправился гулять по городу…
(Это был 24-ый чемпионат СССР по шахматам, он проходил в Москве в клубе Железнодорожников)
…Таль бродил, погруженный в свои мысли, ни на что не обращая внимание, и перешел какую-то улицу в неположенном месте. Нарушителя остановил постовой милиционер и отправил в отделение милиции.
Дежурный лейтенант как раз сидел за столом и разбирал партию Таля с Болеславским, он очень обрадовался, узнав, что молодой нарушитель — тот самый Михаил Таль. И они вместе просидели над партией до семи утра.
К слову говоря, ту партию Таль потом проиграл. Но все равно стал чемпионом СССР. В двадцать один год!
***
Однажды Таля назвали шахматным шулером.
Таль в тот момент ухаживал за Салли Ландау и каждый вечер торчал в эстрадном театре, ожидая окончания концерта. А чтобы скоротать время, играл в шахматы с вахтером. Конечно же, всякий раз выигрывал!
Вахтер – человек пьющий — понятия не имел, с кем имеет дело, и очень на Таля злился. Даже жаловался главному режиссеру на самоуверенного ухажера. И искренне считал, что парень этот в игре мухлюет. Шахматный шулер – не иначе.
***
Однажды Таль участвовал в международном турнире в Югославии. Это был марафон в 28 туров.
Никто из шахматных гигантов – ни Керес, ни Смыслов, ни Фишер – не видели в 23-летнем Тале серьезного соперника.
В партии со Смысловым Таль под овации зрительного зала эффектно пожертвовал ферзя. Комментаторы тут же назвали это «некорректной жертвой». Но на двадцать шестом ходу Смыслов был вынужден признать поражение.
И у Фишера Таль выиграл, сказав при этом: «Бобби, ку-ку!». Что это за «ку-ку» Фишер не понял, но очень захотел отомстить смешливому наглецу.
Случай представился в следующем туре. Таль с тренером решили избрать обыкновенную Сицилианскую защиту. Она была любимым коньком Фишера. На восемнадцатом ходу положение Таля, игравшего черными фигурами, выглядело совершенно безнадежным.
В ожидании очередного хода Фишера Таль прогуливался по сцене. Ходил между столиками с каменным лицом. Раздраженный Фишер записал на бланке ход, сулящий Талю мат, и с непонятной настойчивостью стал подсовывать эту запись Талю.
Именно этого хода Таль на самом деле и боялся, но виду не подал. Сбитый с толку Фишер решил пойти по-другому.
Таль тогда улыбнулся и опять повторил: «Бобби, ку-ку!»
***
Однажды Таль узнал, что коллеги-шахматисты считают его гипнотизером и рассказывают друг другу: «Таль путает мысли. Положим, рассчитываешь ты атаку, а тебе вдруг бабы начинают мерещиться. Голые. Какая игра, когда в голове бабы!»
Накануне партии с Палом Бенко (это было в Югославии в 59-ом) Талю сообщили, что гроссмейстер собирается играть с ним в черных очках. Таль тут же решил подшутить над противником: как только тот полез в карман, Таль водрузил на нос огромные пляжные очки.
В тот день хохотал зал, хохотали судьи, а больше всех хохотал противник. Правда, очки Бенко так и не снял. Играл в потемках.
***
Однажды Таль дал автограф от имени Фишера:)) Дело было так: его попросили расписаться на программке, Таль поставил две подписи — свою и Фишера. «Зачем вы это делаете?» — спросили у Таля. «Видите ли, я этого бедного парня уже три раза победил, поэтому имею полное право…»
(Это было в 59-ом в Югославии )
***
Однажды Таль поправил собственный некролог.
В 69-ом в Тбилиси он перенес сложнейшую операцию – ему удалили почку. Никто не верил, что Таль выживет. В журнале «Шахматы» предусмотрительно набрали текст некролога…
Но Таль выжил. И кто-то из друзей показал ему набранный текст: «Михаил Таль навсегда останется в нашей памяти яркой кометой, пронесшейся по шахматному небосклону. Его жизнь была удивительным мгновением, но в это мгновение…»
Таль прочел некролог и поправил текст. А затем написал: «Исправленному верить», расписался и вернул текст в редакцию.